Предисловие
Всё, что я делаю, я делаю с любовью к моим родителям, моим детям и моему брату. Жизнь очень короткая штука, и мне хочется оставить после себя что-то для доброй памяти обо мне. Пока о тебе помнят, ты – жив.
Ваш Валерий Бобылев, 2024 г.
Мистическая повесть о том, как шальные деньги могут убить душу человека
23.05.2024 начал писать. Интересно, когда закончу?..
Глава 1
Есть, есть идея повести или рассказа. Она зародилась у меня в голове неожиданно, как вспышка, и ты чувствуешь, что тебе необходимо перенести это на чистый лист бумаги. Для чего всё это я делаю? Не знаю. Я в том возрасте, когда чьё-то мнение перестаёт быть для тебя важным. Ты сделал в своей жизни то, что должен был сделать как мужчина: построить дом, посадить сад и вырастить сына. И ты просыпаешься в день своего рождения, спускаешь ноги с кровати и говоришь сам себе: «А не пошло ли всё в одно место! Сколько тебе осталось? Сделай то, о чём ты мечтал в детстве и юности, — напиши книгу или рассказ, и чтобы твоему читателю было интересно его читать». И ты садишься за письменный стол, берёшь в руки перо и начинаешь…
Как-то Илье позвонил его друг Виктор Широких.
— Илюха, привет, как дела?
— Дела? — переспросил Илья. —Да никак. С работой хреново. Заказов нет, денег нет.
— Слушай, Илюша, — продолжил Виктор, — а нарисуй-ка ты свой автопортрет и уж постарайся. У меня есть один знакомый. Он поможет тебе выйти на одного очень богатого дядьку. Этот бизнесмен сколотил свои миллионы на колбасе и стройке, и денег у него, как у дурака фантиков. Сейчас мой приятель особняк ему отделывает. Так этот строительно-колбасный король хочет над камином у себя огромный портрет свой повесить. Так что для начала ты нарисуй автопортрет, а я постараюсь затащить его к тебе. А там — куда кривая тебя выведет, один лишь Бог ведает. Ну всё, заканчиваю. Илюха, не тяни кота за хвост. Пока. Жду от тебя звонка.
Илья стоял с телефоном в руках, смотрел в окно, и в голове его крутились мысли. Ему надоела нищета. Ему надоело считать копейки и покупать дешёвые тюльпаны своей любимой девушке. А она была его лучиком света в этом неустроенном мире. И ему очень хотелось стать знаменитым художником, чтобы журналисты, как пчёлы, жужжали вокруг него. Ему хотелось денег и популярности. Илья притащил небольшое зеркало и посмотрел в него. В зеркале он увидел лицо воина. Взгляд был уверенный. Так смотрит гладиатор на своего соперника. Либо пан, либо пропал.
Илья достал уже приготовленный подрамник с натянутым и грунтованным холстом и приступил к работе. Он решил изобразить себя в богатом бархатном камзоле. На заднем плане должен был быть камин. На камине он решил изобразить подсвечник с горящими свечами. Он не заметил, как наступил вечер. В дверь позвонили. Он впустил девушку. Она прямо на пороге повисла у Ильи на шее и спросила:
— Опять не ел? Илюша, ты худой. На, поешь, — сказала девушка и протянула Илье пакет. Илья улыбнулся. Пришла его муза, его любимая Леночка. Ему было хорошо с ней. Она жила не одна, и всё чаще её мама задавала вопрос: «Лена, вы уже очень долго встречаетесь с Ильёй. Когда вы поженитесь?» Ей, как любой маме, хотелось состоятельного и крепко стоящего на своих ногах мужа для дочери. Но Илья… Илья был, как бы это сказать, чтобы не обидеть дочку. «Лена, — часто говорила мама, — если бы был жив твой папа, то он бы сказал тебе, что Илья тебе не пара». На что Лена целовала маму в щёку и говорила: «Мама, он гений. Его картины будут покупать все музеи мира!» Мама только усмехалась и молила Бога, чтобы эта коза-дереза не залетела.
— Илья, неужели нельзя было убрать на кухне? — возмущалась Лена, и сама же наводила порядок, накрывала стол.
— Иди ужинать, — кричала она с кухни. Илья неохотно отрывался от полотна и шел на кухню. Он почувствовал, что голоден.
— Ну, что ты сейчас пишешь? — спросила Лена.
— Автопортрет, — ответил Илья.
— Автопортрет? — с удивлением в голосе переспросила Лена.
— Да, автопортрет, — буркнул Илья. — Покажу только тогда, когда закончу работу.
Сказал, как отрезал. Лена улыбнулась.
— Любимый, ты меня заинтриговал. Жду с нетерпением твоего шедевра.
Прошло время. Илья писал свой портрет, как одержимый. Он кожей чувствовал, что портрет сыграет очень большую роль в его жизни. И однажды он закончил работу. Автопортрет удался. Он мог гордиться своей работой, но чего-то в портрете не хватало. Илья не мог понять: чего? И как бы в шутку взял и дописал на камине рядом с подсвечником маленького бесёнка с красными глазками. Чёртик был игрушечный и сидел на краю камина, свесив хвостик. Он был практически незаметен рядом с подсвечником. Илья посмотрел на бесёнка, улыбнулся и сказал сам себе:
— Ну что ж, по-моему, теперь работа закончена.
Усталый, он дошел до кровати и провалился в сон.
Глава 2
Утром раздался звонок. Звонил Витя Широких.
— Алё, Илья, ты проснулся?
— Да, — ещё сонным голосом ответил Илья.
— Старик, наводи порядок в своей берлоге. Сегодня мы приезжаем на смотрины твоей картины. Умой морду лица и будь готов принять дорогого гостя. Всё, заканчиваю. Будь здоров. И не забудь побриться!
Илья сидел на кровати, и вдруг он понял: сегодня будет очень важный день в его жизни. Эта мысль пришла откуда-то сверху и засела прочно в его голове. Илья побежал наводить порядок в своём свинарнике, как он сам называл свою холостяцкую квартирку.
После обеда возле его подъезда остановился «Мерседес», из которого выскочил молодой человек и услужливо открыл заднюю дверь автомобиля. Из него вышел богато одетый мужчина. Мужчина прямиком пошёл в подъезд. Сзади него шли другие люди. Среди них Илья узнал своего друга Виктора Широких.
Илья приоткрыл дверь заранее и от нервозности ситуации крутил в руке кисточку. Дверь распахнулась, и вошел он — Владимир Венедиктович. Таких людей зовут только по имени-отчеству. За ним проследовала его свита.
Виктор протиснулся между охраной и встал как переводчик между Ильёй и Владимиром Венедиктовичем.
— Ну-с, — сказал Владимир Венедиктович, — показывай свой портрет. А то мне друг твой Виктор все уши прожужжал — гений, говорит, в нашем захолустье завёлся. Новый…
Владимир Венедиктович задумался, вспоминая фамилию, и пощёлкал пальцами. Виктор подсказал: «Шилов».
— Да, Шилов, —закончил Владимир Венедиктович.
Илья смутился, но взял себя в руки и спокойно подошёл к своей картине. Полотно было завешено куском материи. Он сдёрнул её, и наступила тишина. Он не видел картины, но он увидел лица тех, кто смотрел на неё. В этих лицах Илья увидел восторг. Восторг не смог сдержать даже Владимир Венедиктович. Илья повернул голову в сторону картины и оторопел. С картины на него смотрел живой Илья. Да! Живой. Вчера это было совершенно другое произведение! Илья отчётливо понимал, что с картиной за ночь что-то произошло. Автопортрет стал другим. Он как художник не мог понять, что произошло, но портрет стал гениальным произведением! Он знал каждый мазок краски, который нанёс на холст. Но что-то произошло, и его картина стала… У Ильи пропал дар речи.
— Ну ты даёшь, Шилов! — воскликнул Владимир Венедиктович. — Я думал, что ты… а ты прямо гений! Серёжа…
Владимир Венедиктович произнёс имя, и в тот же момент перед ним оказался молодой и опрятный мужчина с блокнотом.
— Серёжа, организуй… Как тебя зовут-то? — обратился он к Илье.
Вся кавалькада вразнобой зашептала: «Илья, Илья».
— Так вот, Илюша, давай-ка, голубь мой, нарисуй меня так, чтобы мои компаньоны сдохли от зависти. Краски, холсты — всё самое лучшее. Денег не пожалею. Серёжа, поедешь с Ильёй по магазинам — купите краски, холсты, ну и прочее. Самое лучшее! — нарочито громко уточнил Владимир Венедиктович. — А это тебе, Илюша, от меня на краски и кисточки.
Владимир Венедиктович достал толстую пачку денег, отделил от неё какую-то часть, не глядя, и сунул в руки Илье.
— Купи-ка, голубь ты мой, то, что положено для работы. Нарисуешь меня в полный рост во фраке с разными заграничными орденами. Папка мой, царство ему небесное, — при этих словах Владимир Венедиктович перекрестился, — очень хотел, чтобы я в люди выбился. Я и выбился! И полгорода построил, и людей своей колбасой кормлю.
Поддакивающую голову меч не сечёт. Это всегда так было. Но поддакивающая голова может и предать. Это тоже частенько случалось. Ничего не поделаешь. Слаб человек.
— Значится, так; ты, Илюша, будешь писать портрет у меня в доме. Вот Серёжа отвезёт тебя и организует всё, что тебе требуется.
Он бросил через плечо:
— Серёжа, организуй Илье комнату и всё, что ему нужно.
Серёжа только кивал и что-то записывал в свой блокнотик.
— Ну вот и славно, — сказал Владимир Венедиктович и в последний раз взглянул на картину. Сказал:
— Ай да Шилов, ай да сукин сын! — и удалился со свитой.
Серёжа скороговоркой сказал:
— Я заеду за вами через час, приготовьте всё, что вам будет нужно, — и тоже удалился.
Глава 3
Илья остался наедине с другом Витей Широких. Только дверь закрылась, как они начали скакать, как дети, и шёпотом кричать:
— Получилось! Получилось!
Виктор был искренне рад за своего друга. Наконец он начнёт зарабатывать и наконец вылезет из нищеты. Илья смотрел на пачку денег. Для него это была нереальная сумма. Успокоившись, Виктор сказал:
— Ну, старик, я тебя поздравляю. Не упусти удачу. Всё. Я побежал.
Илью разрывало на части. Ему хотелось поделиться с любимым человеком. Он набрал номер Лены. Когда он услышал любимый голос, то рассказал ей, что произошло с ним за последние полчаса. Лена была в восторге. Она, как любая женщина (а каждая женщина обладает интуицией), почувствовала первую ступень лестницы, которая поднимет её Илью к самому верху успеха. Оба были счастливы. Счастье — это мгновение, за которое мы боремся всю жизнь, не понимая, что это может быть и иллюзорное счастье. И только с опытом, с годами мы начинаем понимать, что полжизни гнались не за тем и отдавали и тратили лучшие свои годы на то, на что не следовало бы тратить их. Но, как говорится, хорошая мысля приходит всегда опосля. Но в данную минуту Лена и Илья были счастливы.
Через час заехал Серёжа со своим блокнотиком, они погрузили всё необходимое для работы над картиной. Серёжа добавил:
— Возьмите, пожалуйста, свои вещи. Вы пока будете жить на территории особняка Владимира Венедиктовича.
Илья хотел возмутиться, но вспомнил про толстую пачку денег, про его долги и пошёл складывать свой небольшой скарб. Через несколько минут автомобиль с Серёжей, Ильёй и водителем рванул в областной центр за красками и полотном.
В магазине для художников Серёжа постоянно напоминал продавцу, что им нужны самые дорогие холсты и краски. Продавец дала адрес мастера, который делает подрамники для картины. Заехали к мастеру, заказали подрамник. Мастер сказал, что подрамник будет готов к концу недели. Серёжа достал телефон, позвонил водителю и коротко сказал:
— Саша, зайди к нам.
Зашёл Саша, спросил, в чём дело. Серёжа сказал, что за подрамником должны сегодня вечером заехать. Саша был на голову выше всех и в плечах был тоже шире всех. Он исподлобья посмотрел на мастера, и мастер сказал:
— Приезжайте после 17:00. Всё будет готово.
Серёжа что-то записал в свой блокнот и сказал:
— Вот и славненько.
Через час они подъехали к воротам особняка. Внутри здания местами шла отделка. Всё было практически готово. Илью разместили в здании для прислуги. Серёжа опять скороговоркой произнёс:
— Жить и работать будете здесь, если будут какие-то вопросы, позвоните мне по номеру, — он продиктовал номер и попросил сделать контрольный звонок. — Через месяц Владимир Венедиктович даёт приём по поводу въезда его в этот дом, так что постарайтесь закончить работу к сроку.
Серёжа сделал паузу, что-то записал в блокнот, подошёл к Илье и произнёс:
— Я вам рекомендую это, — он продолжил. — Выходить и покидать территорию запрещено. Вы можете пользоваться вашим телефоном. Если закончатся деньги на телефоне, скажите мне.
Он ещё раз посмотрел в блокнот, перелистал его и произнёс:
— Ну, пока всё. Сегодня вечером вам привезут подрамник для картины.
Серёжа вышел, а Илья остался один в новом здании… Он подумал: «Нет, в новом мире».
Вечером привезли подрамник. Чуть позже зашёл Владимир Венедиктович и поинтересовался, всем ли доволен Илья. Илья кивнул головой, но вдруг как-то само из него вырвалось:
— Владимир Венедиктович, а не могли бы вы привезти мой автопортрет сюда? Это мой талисман.
На что Владимир Венедиктович ответил:
— Ну, конечно же. Завтра привезут.
Илья продолжил:
— Владимир Венедиктович, мне нужно съездить к хозяйке и заплатить за жильё. Вот её телефон.
Владимир Венедиктович чуть повернул голову, и рядом с ним оказался Серёжа. Илья подумал: «Тьфу ты, как чёрт из табакерки. Где он прятался?»
Илья продолжил:
— Владимир Венедиктович, послезавтра приступаем к работе. Сегодня я буду до ночи натягивать полотно на подрамник и грунтовать полотно.
Владимир Венедиктович согласился и удалился вместе со своей тенью — Серёжей.
Через час привезли автопортрет Ильи. Привезли аккуратно упакованным. Илья удивился. Ведь у них не было ключа от его квартиры. Серёжа, который присутствовал при передаче картины, сказал:
— Вы не беспокойтесь за оплату вашего жилья. Все вопросы решены.
«Кто бы сомневался, —подумал Илья. — Люди Владимира Венедиктовича работают, как швейцарские часы, точно и безотказно… Почему швейцарские?»
Илья задумался. Однажды в годы службы в армии он увидел в бане на руке своего сослуживца часы — да не где-то, а в парилке бани! Те часы были российского производства. Сослуживец сказал, что эти часы для спецназа, и что они работают безотказно даже в воде, на глубине до 200 метров.
Когда все ушли, Илья позвонил Лене и рассказал, где он находится и как долго будет находиться. В трубке телефона он слышал: «Я буду скучать, любимый. Работай спокойно, я буду ждать».
На следующий день, пока сохла грунтовка холста, Илья позвонил Серёже и попросил ноутбук, чтобы найти и изучить старые зарубежные награды западных стран. Через полчаса Серёжа принёс ноутбук. Он включил его, ноутбук был уже подключен к Интернету. Илья весь день провозился с подбором наград. На пять минут заходил Владимир Венедиктович и указал на награды, которые ему приглянулись.
К вечеру совсем уставший Илья лежал на кровати, обдумывая сюжет картины. Вдруг у него возникло ощущение, что из угла комнаты за ним кто-то наблюдает. Он посмотрел в угол, но там никого не было, стоял лишь его автопортрет. Илья включил камеру на телефоне и просмотрел угол через телефон.. Он где-то читал, что так можно увидеть спрятанные камеры. Телефон ничего не показал. Илья зажёг свет и стал изучать мастерскую в надежде найти камеру. Так ничего и не найдя, сказал сам себе: «Показалось». И отправился спать в выделенную ему комнату.
Работа закипела, как калмыцкий чай в котелке над костром.
Илья удивлялся: мазки краски ложились, как бы сами собой. Он поставил условие Владимиру Венедиктовичу: не смотреть на его портрет, пока он не закончит работу, и, как ни странно, тот согласился. Илья буквально валился с ног, но к указанному сроку портрет был написан.
— Поедешь к Светлане Анатольевне в бутик и попросишь подобрать что-то достойное для Ильи. Скажешь, чтобы счёт, как всегда, мне выслала.
Серёжа, как обычно, записал приказание хозяина в блокнот, кивнув:
— Сделаем.
Глава 4
Приехали в бутик к Светлане Анатольевне. Серёжа небрежно бросил продавщице: «от Владимира Венедиктовича». Продавщица тут же, как мышь, куда-то нырнула, и вместо нее появилась роскошно одетая женщина. Ей было за 50, но выглядела она потрясающе. С радостью предвкушения жирного заказа она протянула руки к Серёже и запела:
— Серёженька, как поживает Владимир свет наш Венедиктович?
Профессиональным взглядом окинула Илью и тут же продолжила:
— А кто это с вами к нам пожаловал? Как зовут незнакомца?
— Светочка Анатольевна, — не менее слащавым голосом засуетился Серёжа, — этого молодого человека зовут Илья, и его Владимир Венедиктович просит одеть, как и подобает одевать мужчин в вашем бутике. Всё оплачивает Владимир Венедиктович.
Светлана Анатольевна осмотрела Илью, попросила повернуться и с улыбкой произнесла:
— Ну что ж, Илюша, пойдёмте-ка мы с вами к соседям нашим и сделаем вам стрижку для начала.
Илья попытался было возразить, но всё было тщетно. Через час, постриженный, с помытой головой, он уже находился в примерочной: смотрел в зеркало, и то, что там отражалось, ему нравилось. А выходя из примерочной, увидел в глазах Светланы Анатольевны и её помощницы неподдельный женский интерес. Женщинам всегда нравятся хорошо одетые и ухоженные мужчины. Даже если потом окажется, что этот мужчина с запахом парфюма, люксового ухода окажется прощелыгой и конченым мудаком, но это будет потом, а пока что Светлана Анатольевна опять покрутила Илью вокруг себя и как женщина, знающая толк в одежде, произнесла:
— Хорош… Ай, хорош!
Она подошла к Серёже и стала выпытывать про Илью. На что Серёжа, улыбаясь, ответил ей:
— Светочка Анатольевна, вот вам приглашение на приём к Владимиру Венедиктовичу.
С этими словами он протянул ей пригласительный билет и продолжил:
— Светочка Анатольевна, пусть это останется тайной: на приёме у Владимира Венедиктовича вы ближе познакомитесь с Ильёй.
На что хозяйка бутика пожурила пальцем Серёжу и сказала:
— Ох уж вы, Серёженька, и стойкий оловянный солдатик.
И сама же продолжила:
— А других Владимир Венедиктович и не держит.
Серёжа улыбнулся, что означало, что дело он своё добре знает, як у нас на Нью-Йоркщине кажуть, и уверен в том, что держать язык за зубами намного полезнее для здоровья, чем что-то сболтнуть лишнее.
Вещи упаковали, Илья переоделся в свои старенькие джинсы и, попрощавшись с хозяйкой, мимоходом посмотрел в зеркало. Из зеркала на Илью взглянул уже другой молодой человек. Илья не мог понять, что в нём изменилось, и только когда они сели в машину, то он понял: в нём появилась уверенность. Женщины, имея интуицию, чувствуют уверенного в себе мужика за версту. И будут драться за него с лучшей подругой, когда дело дойдёт до того, кому достанется этот мужик. Илья ехал и понимал, что в его жизни начинают происходить большие перемены. Куда эти перемены приведут его, ведал только Господь Бог, но Илья уже наверняка знал, что он больше никогда не купит своей любимой женщине дешёвых тюльпанов. НИ-КО-ГДА!
Глава 5
Наконец наступил день приёма гостей по поводу постройки Владимиром Венедиктовичем его родового гнезда, как он сам назвал свой особняк. Илья был впервые на таком приёме и чувствовал себя как-то стеснённо. Вокруг дамы в дорогих платьях и украшениях пили шампанское, а мужчины, похожие на пингвинов, о чём-то важно разговаривали между собой. Вдруг кто-то взял его за локоть, и он услышал знакомый голос:
— А вот где наша вишенка на торте, вот где наш Илюша!
Илья повернулся и увидел Светлану Анатольевну. Она выглядела просто потрясающе! Вечернее платье с довольно-таки глубоким декольте, судя по всему, стоило немереных денег. «А на её серёжки с колье в Москве можно было бы прикупить шикарную квартиру», — подумал Илья.
— Илюшенька, вы мой бриллиантовый, замечательно выглядите, — пропела Светлана Анатольевна и повела его куда-то в угол. — Что ж вы скрываете от нас своё мастерство? Мне Владимир Венедиктович вас охарактеризовал, как ХУДОЖНИКА с большой буквы! Прямо так и сказал мне: это наш новый Шилов, и я его открыл.
Илья стоял, смущённый услышанным. Правда, иногда его глаза ныряли в глубокое декольте спутницы. Светлана Анатольевна несколько раз заметила это и, как всякая женщина намного старше, улыбалась, чувствуя, что себя ещё ОГО-ГО! Она может дать фору всем этим соплячкам.
Раздался голос ведущего:
— Уважаемые господа, просим вас подойти к нам, сейчас вас поприветствует Владимир Венедиктович.
Все зааплодировали, собравшись у основания лестницы перед установленной картиной, завешенной полотном. Под звуки аплодисментов вниз спустился и сам виновник торжества. Серёжа стоял возле картины и смотрел шефу в рот.
— Уважаемые господа, — начал Владимир Венедиктович, — я рад приветствовать вас в моём доме. Многие меня знают очень давно и знают, как я достиг всего этого.
При этих словах Владимир Венедиктович сделал широкий взмах рукой и показал убранство дома. Одна из дам наклонилась к уху своего мужа и с южным «г» прошептала: «Богато».
Владимир Венедиктович продолжил:
— Я не хочу вас утруждать своими разговорами…
— Тем более, что нас ждёт накрытый стол, — громко произнёс какой-то человек.
Владимир Венедиктович рассмеялся, позволив прервать своё выступление. Да и как не позволить, если этот человек — губернатор области.
— Да, кухня, я думаю, вам всем понравится, — продолжил хозяин дома. — Но я бы хотел вам сегодня представить человека, которого вы до сих пор не знали.
При этих словах он поманил к себе Илью. Сердце Ильи заколотилось, но он взял себя в руки и подошёл к хозяину дома. Владимир Венедиктович по-отечески приобнял Илью.
— Господа, рекомендую вам восходящую звезду на нашем российском небосводе художников.
Он сделал выразительную паузу и нарочито громко произнёс:
— Илья Шувалов! Прошу приветствовать!
Все зааплодировали. Губернатор сказал негромко, но был всеми услышан: «Владимир Венедиктович, не тяни кота, сам знаешь, за что; давай, показывай!» Хозяин дома кивнул Серёже, и тот ловким движением фокусника скинул с картины полотно.
Публика ахнула. Илья стоял, от волнения прикусив до крови губу. Его сердце колотилось, как заяц в мультике по барабану.
На картине во весь рост стоял живой Владимир Венедиктович, весь в иностранных орденах. Было ощущение великой мощи, исходившей от полотна. Губернатор закрутил головой, прицокнув языком. Он подошёл к Владимиру Венедиктовичу и, мотая головой, как бык-осеменитель, увидевший целое стадо, произнёс:
— Ну, Венедиктович, где же ты такую жемчужину откопал? Что ж ты прячешь этот талант от нас? А?
Владимир Венедиктович только улыбался и, прижав руки к сердцу, как бы извинялся перед ним: мол, прости, любимый всеми нами отец области, вот нашёл я, как курица в мусоре этот жемчуг, и передаю его тебе. И как не отдать!
Спустя несколько минут, когда публика чуть успокоилась, началось паломничество к Илье.
— А вот ты какая вишенка…
Глава 6
На следующий день к Илье зашёл Владимир Венедиктович.
— Ну, Илья, — начал он протяжно, — не подвёл, не подвёл ты меня. Губернатор наш тоже портрет такой захотел, и компаньоны в ряд выстроились.
Владимир Венедиктович, чуть развернувшись, тихо проговорил:
— Серёженька, выйди-ка на минутку, я тебя потом кликну.
Он взял Илью под локоть и отошел с ним к окну, подальше от двери, продолжив, перейдя на шёпот:
— Ты, Илюша, в гору сейчас пойдёшь и денежку начнёшь зарабатывать людскую, там тебе на всё хватит, и останется ещё трохи. Ты ж не забудь, кто тебя под попку в самом начале вверх подтолкнул. Кто лесенку тебе подставил.
Илья в знак согласия молча кивал головой.
— Так вот, — продолжил Владимир Венедиктович, — просьба у меня к тебе будет, Илюша. Если что среди разговоров услышишь о моей персоне худое или хорошее, так ты звякни мне, что, мол, краски забыл, хочу наведаться к вам, кисточки свои забрать. Так приезжай ко мне, Илюша, дорогим гостем будешь. По телефону не говори. Уши, они и у стен есть. А этим телефонам я не доверяю. Лучше запросто, по-свойски приезжай. Да и расскажешь мне, что, чего да где услышал. А я тебя не обижу.
Он улыбнулся и громко произнёс:
— Серёжа!
Серёжа мгновенно появился. Владимир Венедиктович, не глядя на него, протянул руку, приняв отнего коробку, перетянутую красной атласной лентой. Серёжа тут же исчез.
— Тут тебе денежка за труды твои, Илюша. Я думаю, ты будешь доволен этой суммой. А о просьбе моей не забывай.
Владимир Венедиктович посмотрел глубоко в глаза Ильи. Пришлось отвести взгляд в угол, где стоял автопортретВ какой-то момент Илье почудилось, что чертёнок ему подмигнул и махнул хвостиком: мол, соглашайся! «Тьфу ты, — чертыхнулся про себя Илья, — почудилось».
Он ответил, делая паузы между словами, словно взвешивая каждое слово:
— Я благодарен вам за всё, Владимир Венедиктович, и постараюсь не разочаровать вас.
— Вот и славно! — воскликнул хозяин дома. — Да, кстати, Илюша, мне кажется, что живёшь ты как-то…
Он сделал паузу, чтобы подобрать нужное слово и не обидеть собеседника.
— …Неуютно живёшь. Вот тебе адрес квартиры, я её для себя купил, — при этих словах Владимир Венедиктович почему-то улыбнулся. — А вот тебе ключи от этой квартиры. Живи пока там. А затем, даст Бог, и сам себе что-нибудь прикупишь. Ведь без своего жилья мужик — в примаках и так будет ходить до конца дней своих, как кобель приблудный… Ты смотри, при моей жене не проговорись об этой квартирке.
Он опять улыбнулся, подмигнул Илье и крикнул протяжно:
— Серёжа, проводи Илью, — потом чуток помедлил и торжественно продолжил. — Отвези господина Шувалова домой.
По дороге заехали за Леной. В дверях Илью встретила мама Лены и опешила: Илья выглядел так, как будто сошёл с обложки глянцевого журнала. Единственное, что она смогла произнести, так это: «Илюша, это ты?»
— Да, это я, — улыбаясь, ответил Илья. — А Леночка дома?
— Да, да, конечно, дома, — поспешила ответить она.
Матерям молоденьких девушек достаточно нескольких секунд, чтобы понять, что дела кавалера её дочери пошли в гору. А это так важно, чтобы у дочери всё сложилось лучше, чем у неё. С годами маме Лены пришло понимание того, что любовь приходит и уходит, и быт начинает грызть, как собака кость, так что хорошая зарплата мужа укрепляет — да, укрепляет! — брак. Это поначалу с милым рай и в шалаше. Но всё-таки лучше, когда это не шалаш, а благоустроенная уютная квартира, а ещё лучше — аккуратненький домик с садиком и её любимыми гладиолусами. Мама Лены отвлеклась на цветы и встретила Илью не как обычно, сухо, на этот раз — с материнской любовью в голосе:
— Илюша, что же вы стоите? Прошу вас, проходите.
Из комнаты выбежала Лена. Она услыхала голос любимого человека и выскочила навстречу ему, но увидав в прихожей Илью в смокинге, при бабочке и с огромным букетом роз, оторопела. Это был её Илюша, но которого она не знала. Как говорят в России, встречают у нас по одёжке. А одёжка на Илье была дорогая, как и обувь, и стоял он с улыбкой на лице и со спокойной уверенностью, о которой она и не подозревала.
Она приняла букет, окунувшись лицом в мягкий шёлк бутонов. Это был не букетик тюльпанов, это был очень дорогой букет роз. Леночка рассмеялась и взглянула на Илью:
— Признайся, ты ограбил банк?
При этих словах у мамы в мозгу мелькнула нехорошая мысль, которая словно бы повисла в воздухе. Но Илья рассмеялся, успокоив обеих дам:
— Уважаемые женщины, я получил очень выгодные заказы. Теперь я могу позволить себе очень многое!
«Фу, отлегло», — подумала мама.
А Илья продолжил, кивнув подруге:
— Давай, одевайся. Мы едем в ресторан.
— В ресторан? — удивилась Лена.
Ей, как и всякой молодой женщине, хоть иногда, но очень хотелосьвыходить в ресторан. Совсем недавно они с Ильёй не могли себе этого позволить. А вот сейчас!..
Лена закрутилась, как веретено, ускакав в свою комнату наводить красоту. А мама про себя подумала: «Дерьмо ночью снилось; точно к деньгам!» Сон — в руку.
Только за столиком в ресторане, сияя, как шарик на новогодней ёлке, Илья рассказал, что произошло с ним за последний месяц. Подозвал официанта, бросил взгляд в меню, тут же захлопнув его.
— Давай, братишка, накрой нам стол, как себе.
— Что будем пить? — поинтересовался официант.
— А принеси-ка нам водочки, а даме…
Илья взял Лену за руку, улыбнувшись.
— А ты что будешь пить, солнышко?
Лена смутилась; она понятия не имела, что пьют в самом дорогом ресторане города. Илья продолжил сам:
— А даме — вина полусладкого… Дорогого, из солнечной Италии.
Опытный официант-профи по тому, как клиент делает заказ, может сразу определить размер чаевых. Наш служитель подноса, глядя на шикарно одетого Илью, понял: этот, если хорошенько выпьет, то может и очень хорошие чаевые дать. Сказал:
— Сделаем-с, — и испарился, как исчезал Серёжа.
«И где их этому учат?» — подумал Илья.
Лена была счастлива: её Илья получил серьёзную работу, теперь их жизнь наладится, и наконец-то они не будут считать копейки. Вечером, оказавшись в новой квартире, они оба присвистнули. Квартира была обставлена добротной мебелью. Кухня оборудована самой современной техникой.
Оба, как два кота, которых взяли из приюта, заглянули во все, самые отдалённые уголки. Лена была в восторге. Уставшие и счастливые, они рухнули на кровать и с улыбкой на лицах заснули, как дети.
…В прихожей стоял автопортрет Ильи. Картина была наполовину прикрыта материей, и в темноте с неё смотрели два маленьких красных глаза, а маленький хвостик махал от удовольствия.
Глава 7
Утром, после того как Леночка поцеловала его в щёчку и убежала на работу, Илья стал просматривать содержимое коробки, которую ему вручил Владимир Венедиктович. Среди аккуратно упакованных купюр лежал маленький гаджет. Илья порыскал в Интернете, прознав, что это такое; оказалось, это очень качественный диктофон, который может записать разговор, даже если говорят шёпотом. «Ай да Владимир Венедиктович, — подумал Илья, — ай да сукин сын». Сказать-то сказал, а сам включил гаджет, отошёл в другой угол комнаты и тихо стал считать от одного до десяти. Вернулся к гаджету, подключил наушники и послушал. Качество записи было превосходное.
Раздался звонок. Илья взял телефон и услышал женский голос:
— Илья Васильевич, вас беспокоят из приёмной главы области. Меня зовут Настя. Сегодня вечером с вами хотел бы встретиться Сергей Иванович, наш губернатор. Продиктуйте адрес. За вами заедут.
Илья по привычке начал было диктовать старый адрес, но вовремя спохватился, продиктовав новый. В 18.00 ему позвонили по телефону. «Пунктуальные», — про себя сказал Илья и вышел на улицу. Возле подъезда его ждала машина. Когда он уселся на заднее сидение, водитель, развернувшись, уточнил: «Шувалов Илья Васильевич?» — «Да», — улыбнулся Илья. Водитель удовлетворённо кивнул, и машина рванула в областной центр.
Минут через сорок подъехали в коттеджный посёлок. Едва ли не на всех домах здесь были установлены камеры наблюдения. Машина подъехала, и ворота автоматически открылись. Илья с интересом смотрел в окно. Всё-таки не всем приходится бывать в гостях у губернатора! От этой мысли в нём впервые пробилось осознание значимости своей персоны. Это было практически незнакомое доселе чувство. Даже для Леночки Илья не ощущал себя значимой фигурой, они просто любили друг друга. Среди любящих людей важность каждого такая же, как и важность каждого пальца на руке: каждый палец дорог. А здесь Илья отлично прочувствовал, из-за чего его привезли на машине, которой отдавали честь гаишники, в дом, в который хотели бы попасть многие значимые фигуры области.
На входе Илью встретил аккуратно одетый высокий мужчина, учтиво проводив в дом. Илья хотел было разуться прихожей, как он обычно разувался у себя дома, но тут понял, что делать этого не стоит. Кругом было очень чисто, даже на лестнице снаружи дома. Навстречу в джинсах и в рубашке вышел сам губернатор, излучая улыбкой само гостеприимство. Его было трудно узнать: в прошлый раз на приёме Владимира Венедиктовича все были в смокингах, создавая ощущение, что находишься в Антарктиде среди пингвинов. Хорошо хоть дамы в своих нарядах отодвигали эту мысль подальше.
— Илюша, — радостно воскликнул хозяин дома, — ну наконец-то, а то мы вас заждались. Прошу-прошу к нашему шалашу!
«Нехреново выглядит шалашик», — подумал Илья.
Хозяин пригласил Илью присесть на диван и, как в кино, предложил что-нибудь выпить. Илья понял, что отказывать хозяину — плохой тон, сделав жест рукой: «Только чуть-чуть».
— Илья, — начал Сергей Иванович, — вы догадываетесь, по какому поводу я вас пригласил?
Илья кивнул. Исходя из того, что он умел только рисовать, тут и дурак бы догадался.
— Илюша, вы позволите к вам так обращаться? — Сергей Иванович и сам себе кивнул и, не ожидая ответа, продолжил. — Портрет Владимира Венедиктовича вашей кисти всех впечатлил, и я бы очень хотел, чтобы вы нарисовали портрет моей семьи вместе со мной.
— Да, конечно, с удовольствием, — ответил Илья.
— С удовольствием, — повторил Сергей Иванович и крикнул в глубину дома. — Мариночка, ау-у-у! Илья Васильевич согласился.
«Попробовал бы я не согласиться!» — хмыкнул Илья про себя.
Откуда-то появилась хозяйка дома. Илья её узнал: видел на приёме у Владимира Венедиктовича. Но сейчас она была одета в свободные брюки и кофту, на ней не было дорогого платья и украшений. Она подошла к Илье и протянула руку. Привстав, неожиданно для себя он наклонился и эту руку, благоухающую дорогим парфюмом, поцеловал.
— Серёженька, ты бы угостил нашего дорогого гостя, — царственно улыбнулась губернаторша.
Илья тихо сказал, что не голоден.
— Серёженька, смотри, какие таланты на нашей земле проживают. Илюша, я была потрясена вашей картиной, где вы нашего Владимира Венедиктовича изобразили. Просто потрясена! Вы гений кисти.
При этих словах Илья смутился и опустил взгляд.
— Нет-нет. Вы — гений! — с нажимом повторила Марина. — Серёжа, когда Илья Васильевич приступит к работе над нашим семейным портретом?
Она повернулась к мужу.
— А вот мы сейчас и сделаем господину Шувалову предложение. Я надеюсь, он не обидит губернатора и согласится. А? Илья Васильевич?
Илья развёл руки в стороны.
— Я готов хоть завтра приступить к работе.
— Серёженька, — Марина обратилась к мужу, — у нас же есть, где создать условия для работы художника Шувалова?
Она тут же взглянула на Илью.
— Илья, у вас ваша фамилия начинается на ту же букву, что фамилия художника Шилова. Я была у него на выставке в Москве. Это величайший мастер-портретист… Полагаю, через какое-то время к вам никак не попадёшь. Так что нам повезло.
Всё это время Сергей Иванович сидел в удобном кожаном кресле и неторопливо потягивал виски Chivas Regal RoyalSalute. Он мог себе это позволить. В лихие 90-е он такое пил, что и вспоминать страшно. Но выжил и потихоньку, оставляя за собой на кладбище тех, кто пытался встать на его пути, добрался до губернаторского кресла. Так что сейчас ему нравилось сидеть в комфортном кресле известной итальянской фирмы и пить дорогой вискарь. Правда, иногда давали о себе знать старые раны, что ныли к непогоде, но уж лучше раны, чем чёрный мраморный обелиск и надписи на лентах… «От друзей, от родственников, и от блядей», — ухмыльнулся про себя Сергей Иванович.
Он подошёл к Илье, протянув к нему бокал:
— Ну что ж, Илья, все вопросы по вашему размещению и всевозможному оказанию помощи будет решать Вячеслав.
Чуть повысив голос, он произнёс:
— Славик!
Как из-под земли тут же появился такой же шустрый помошник, как у Владимира Венедиктовича.
— Слава, организуешь всё, что потребуется для, — губернатор посмотрел на Илью, — для господина Шувалова… Сейчас, Илья, вас отвезут домой, а завтра организуют вашу командировку к нам. Не прощаюсь с вами, но мне пора — знаете ли, дела государевы так изматывают.
Илья с улыбкой кивнул: дескать, прекрасно понимаю, как изматывают государевы дела!
Возвратившись домой уже поздно вечером, он позвонил в уже знакомую дверь, и она мгновенно открылась, Лена прыгнула ему на шею. Илья долго рассказывал ей про то, что это очень серьёзный заказ, что он на нём заработает серьёзные деньги. А Лена периодически побегала и целовала в глаза, в щёки. Илья возмущённо упирался: «Ты меня не слушаешь!», а Лена, как школьница на уроке, смеялась: «Нет, слушаю!», садилась за стол напротив него, через минуту вновь вскакивала и вновь подбегая к Илье.
Оба были счастливы. Лена — потому что ежедневно ждёт любимого, а Илья —оттого, что его ждут дома. Ведь это самое главное в жизни, когда тебя кто-то ждёт, а ты счастливо возвращаешься из других городов и даже стран-континентов, через вьюги и снег, через пески пустынь прорываешься в то место, которое священно называется твоим домом, даже если для кого-то это будет лачуга. Но если тебя ждут и счастливы оттого, что ты пришёл, значит, это — твой дом, и уже не важно, богатый или бедный.
Глава 8
Вскоре Илью разместили у губернатора, и работа закипела. Он любил свою работу, мог трудиться сутки напролёт, позабыв обо всём на свете. Однажды мелькнула мысль: интересно, сколько заплатит за эту картину Сергей Иванович? Хватит ли на то, чтобы купить автомобиль?
Илье понравилась эта мысль. На следующий день под видом того, что необходимо съездить в магазин для художников, выехал в город, прикупив с десяток кистей, немного красок и на обратном пути попросив водителя на минуту заскочить в автосалон. Вот уж где тебя встречают намного радушней, чем зять тёщу. Молодой человек, как пчела вокруг цветка, кружил вокруг Ильи, в конце концов предложив посидеть в автомобиле.
Илья устроился в мягком кресле водителя, вместе с запахом кожаных сидений ощутив то волнующее чувство, когда мальчика впервые сажают на лошадь, почувствовав радость оттого, что скоро станет обладателем этого чуда с табуном в 140 лошадей под капотом. Уточнив цену, призадумался. А, попрощавшись с продавцом, выскочил из автосалона и прыгнул в автомобиль.
Илья задумался, и вдруг ему показалось, что кто-то ему напомнил о предложении Владимира Венедиктовича и об этом чудо-магнитофончике размером с флешку, который мог бы записывать разговоры. Илья усмехнулся про себя и отодвинул эту мысль, но она вновь вернулась к нему, словно кто-то говорил: «А почему бы и нет? Илюша, не бойся. Твоё дело — сделать запись и передать Владимиру Венедиктовичу. Он же обещал хорошие деньги за это». Илья и в третий раз попытался выкинуть эту мысль, но мысль прочно укоренилась в его голове, и он понял, что без дополнительных денег он не скоро купит автомобиль. И он сказал себе: «Я только попробую».
Однажды, в редкий момент, когда удалось затащить Сергея Ивановича позировать ему, через 15 минут работы к нему зашёл какой-то человек. Сергей Иванович улыбнулся, привстал и, поздоровавшись с ним, сказал:
— Илюша, покинь нас буквально на полчаса. Мне нужно с Андреем Васильевичем поговорить.
Илья кивнул головой, достал из кармана магнитофончик-флешку, включил его и спрятал под тряпку для обтирки кистей.
— Я выйду подышать на улицу, — обращаясь к Сергею Ивановичу, сказал он и вышел наружу. Минут через двадцать вышел Сергей Иванович вместе со своим гостем.
— Илья, я сегодня очень занят. Давай перенесём нашу совместную работу на потом.
Они оба сели в свои автомобили и уехали из особняка прочь.
Илья вернулся в мастерскую, закрыл дверь и, волнуясь, достал магнитофон из-под тряпки. В обеденный перерыв, закрывшись в своей комнате, Илья подключил наушник и включил воспроизведение записи. Разговор мужчин был сделан успешно. Илья подумал: «Такой маленький магнитофончик, а как здорово пишет».
Он набрал телефон Владимира Венедиктовича. Тот ответил сразу. В трубке раздалось: «Илюша, как поживаешь? Не забыл ли ты меня?» — «Нет, Владимир Венедиктович, не забыл. Я у вас забыл краски. Хотелось бы их забрать». На что на другом конце с радостью ответили: «Конечно, Илюшенька. Все твои краски и кисти у меня в коробке хранятся. Никуда не пропали. Жду, приезжай».
Вечером он отпросился у губернатора съездить домой — повидаться с невестой. Губернатор улыбнулся. Сказал: «Дело молодое», отпустив Илью на сутки.
Приехав в свою новую квартиру, Илья позвонил Владимиру Венедиктовичу, договорившись о встрече. На что тот сказал, что кисти завезёт Серёжа: «Так что будь дома. Он сейчас к тебе приедет».
Через полчаса дверь кто-то открыл ключом, и в квартиру вместо Серёжи вошел сам Владимир Венедиктович. Он излучал радость встречи с Ильёй.
— Илюша, сколько лет, сколько зим, — запел он сам. — Я тебе кисточки привёз.
При этом он достал из кармана клочок бумаги, продемонстрировав Илье. На листке было написано: «Достань свой телефон и вытащи из него аккумулятор».
— Здравствуйте, Владимир Венедиктович, — ответил Илья, а сам достал телефон и вытащил из него аккушку. И только тогда Владимир Венедиктович кивнул.
— Илюша, береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет. Меня этому друг фэсбэшник научил. Искренне рад тебя, Илюшенька, видеть. Ну, чем порадуешь меня?
Илья протянул гаджет с наушниками. Владимир Венедиктович сказал Илье: «Ты, Илюша, телевизор пока посмотри, а я на кухне чай попью». Через полчаса, вернувшись с кухни, первым делом он спросил Илью:
— А ты сам слушал запись? — и пристально посмотрел в глаза Ильи. На что Илья, спокойно выдержав взгляд Владимира Венедиктовича, коротко, как выстрел пистолета, ответил:
— Нет.
Владимир Венедиктович вдруг улыбнулся и, похлопав Илью по плечу, сказал:
— Ну и правильно, Илюша, что не врёшь мне. Ни к чему тебе слушать то, что ты запишешь. Лишние мысли возникнут у тебя в голове твоей гениальной, и сон у тебя нарушится. А сон — это лучшее лекарство. Так врачи говорят. А ты мне, Илюшенька, здоровенький нужен. Я тебя, Илюша, никому в обиду не дам.
Тут он ещё раз взглянул Илье в глаза и переспросил:
— Точно не слушал, о чём губер наш разговоры разговаривал?
Илья спокойно сказал:
— Я за свои слова привык отвечать, Владимир Венедиктович.
— Ах, золотой ты мой, — пропел Владимир Венедиктович. — Хорошие ты мне новости принёс. Вот что, Илюшенька, я слово своё тоже умею держать.
Он полез в карман и достал оттуда пакет. Илья понял, что там деньги.
— Вот тебе, Илюшенька, за труды твои. Так сказать, за хлопоты. Вот тебе магнитофончик точно такой же. Запиши на него музыку разную. И если, упаси Бог, кто-то попытается поймать тебя, так скажешь, что случайно на запись нажал. А чтобы было более правдоподобно, надиктуй туда напоминалки для себя, какие краски не забыть купить с кисточками да растворителями. Так ты и чистый будешь перед хозяином. Понял? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Вот и славненько. Ну, давай прощаться. Мне пора на стройку съездить. Супермаркет строю, Илюша. Людишек проконтролировать. А то ведь наш народ какой? Не проконтролируешь, воровать будут или водку пьянствовать.
Владимир Венедиктович пожал Илье руку — пожал крепко, давая понять, кто здесь хозяин; чуть подумав, добавил:
— Ты, Илюшенька, не спеши с картиной. Хорошая работа времени требует. Постарайся как можно дольше задержаться у Сергея Ивановича.
Ещё раз о чём-то задумался, но спохватился, улыбнулся и вышел прочь из квартиры.
Илья достал деньги и стал пересчитывать. Одна купюра упала под стол. Нагнувшись, чтобы достать её, он увидел, как из-под стола на него взглянули маленькие кошачьи глазки. Илья отпрянул. Подумал: откуда в квартире кошка? Взглянул опять. Никого не было. Он поднял купюру. Пересчитал деньги. Улыбнулся про себя. Теперь он сможет купить себе машину и поехать с Леной в отпуск на юг, на море. Ему так хотелось на море! Он так давно не отдыхал! Походил по квартире, поискал кошку. Её нигде не было. «Странно», — сказал он сам себе и двинулся, пританцовывая, на кухню испить дорогого кофе из дорогой немецкой кофемашины. К хорошему привыкаешь быстро. Ведь так, дорогой мой читатель?
Глава 9
Маленькое отступление от повести. Пацаны стоят под окнами и зовут своего друга на улицу: «Саня, выходи. Пошли на речку!» В окне появляется какой-то мужчина. Ребятишки спрашивают его: «Дядь Сереж, Сашка выйдет гулять?» — «Нет. Он там что-то с няней в комнате заперся. Она ему что-то рассказывает». Пацаны машут рукой и убегают в сторону речки. Один другому говорит: «Не пойму я Саню Пушкина. Что он в этой няне нашёл!»
Это, конечно, моя шутка. Шутка оттого, что 6 июня Александру Пушкину исполнилось бы 225 лет. Я вспомнил слова поэта: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца». Как потрясающе сказано! А я не могу без похвалы. Я рассылаю очередную главу своим читателям и с нетерпением жду от них слов, ласкающих мой слух: «Что дальше?.. Пиши, пиши… Мы ждём с нетерпением».
Слаб человек. Слаб на похвалу. Его эгоистическое эго принимает похвалу так же, как женщина, которая спинным мозгом чувствует, когда мужчины оглядываются на неё и присвистывают ей в спину. Как наркоман, который ждёт своей дозы, так и я жду тёплых слов про моё творчество. Но я буду бороться за каждое своё произведение , за большое и за крохотный рассказ. Ведь они для меня дороги, как пальцы на руке. И нет никакой разницы, какой палец тебе дороже. И похвала читателя, а иногда и здоровая критика — всё это оценка моих детей, моих повестей и рассказов. Я благодарен читателям за то, что они ждут продолжения и говорят мне: «Ну, что же ты! Мы ждём продолжения. Пиши. Пиши…» И я пишу в благодарность им.
Как ни тянул с окончанием работы над картиной Илья, но всё равно наступил день, когда Сергей Иванович пригласил гостей, чтобы похвастаться готовой работой перед дорогими гостями. Людей было на приёме Сергея Ивановича поменьше, чем у Владимира Венедиктовича, зато уровень приглашённых был повыше. Но были на этом приёме и некоторые лица, которых Илья уже видел у Владимира Венедиктовича.
Сама рама и размер картины впечатляли. Полотно висело в конце лестницы при входе на второй этаж и тоже было завешено материей. Илья не смотрел, как сдёргивали ткань с картины, он смотрел на лица приглашённых в тот момент. В момент, когда ткань слетела, и все были ошарашены тем, как художник передал и Сергея Ивановича, и его семью, Илья вдруг ощутил неизвестное ему доселе чувство власти над всеми этими людьми. Это было мгновение, но оно было. И он им упивался.
Все зааплодировали. Среди поздравлявших была и Светлана Анатольевна. Бриллианты и бриллиантовые колье были здесь у всех, но она выделялась среди женщин своей особой ухоженностью и утончённой красотой. Подойдя к Илье, как к старому знакомому, она протянула руку: «Илюшенька, вот вы и стали местной знаменитостью. Скоро к вам и не попадёшь, и не дозвонишься». В ответ Илья улыбнулся: «Что вы, Светлана Анатольевна, вы можете запросто мне звонить». И протянул свою визитку.
Светлана Анатольевна произнесла какие-то дежурные фразы о гениальности Ильи и его картин и удалилась вглубь зала. Она была умной женщиной и знала, что рядом кто-то греет свои уши, и эти уши могут услышать то, о чём ей не хотелось бы, чтобы эти уши слышали. По городу могут поползти ненужные слухи, а она деловая женщина, так сказать, бизнесвумен, и дорожит своей репутацией. При том при всём она частенько возвращалась домой и готова была выть на луну от одиночества. Ей, как и всякой женщине, хотелось упасть не в холодную постель, а на плечо любимого человека, и потому она по-бабьи завывала, ткнувшись распухшим носом в холодную подушку. Так что, дорогой читатель, богатые тоже плачут…
Подходил к Илье и Владимир Венедиктович. Долго тряс руку, поздравлял с очередным шедевром, под конец наклонившись к самому уху и прошептав: «Ты, Илюшенька, об уговоре нашем не забывай. Позвони мне, если что вдруг услышишь». Илья лишь кивнул : «Обязательно, Владимир Венедиктович. Я всё помню». Он и не догадывался, что последняя запись, переданная им, позволила Владимиру Венедиктовичу выиграть серьёзный тендер на постройку нескольких объектов в области, так что все уплаченные ему деньги, с лихвой себя окупили.
Владимир Венедиктович знал многое о том, как в своё время Сергей Иванович пришёл к власти. А Сергей Иванович тоже многое ведал о Владимире Венедиктовиче. И эти знания для обоих были печатью, которая накрепко связывала обоих вместе с их бизнесом. Сергей Иванович помогал бизнесу Владимира Венедиктовича. Это дураку понятно, что такая помощь должна была быть хорошо оплачена. Владимир Венедиктович был в бизнесе старый волк и понимал, что если смазать сковороду маслом, то блин будет отскакивать намного веселее. Ещё на заре своей молодости, когда Володя был не бизнесмен, а так, рвущийся к большим деньгам молодой человек, он прикупил маленькую видеокамеру, сделав записи, о которых Сергей Иванович и не догадывался. Многое бы он отдал за них! Ох, многое! Но Владимир Венедиктович, как и Сергей Иванович, старый лис, и оба знали цену себе и другим. Потому многие, которые хотели бы попасть на приём к губернатору, к нему не попали, а вот Владимира Венедиктовича губернатор лично встречал в прихожей, нарочито долго сжимая его руку, чтобы все прочие-остальные видели его неподдельную радость от встречи со старым не сказать уж другом, но с хорошо знакомым бизнесменом, который, как и он, ратует за процветание своей страны. Тем более, что буквально на днях Венедиктович лично передал ему простой тряпичный пакет с долларами. Да. С деньгами, которые используют не только в США. И то была его доля. «Валяться возле грязи, как свинья, и не испачкаться», — подумал Сергей Иванович и ухмыльнулся.
К Илье подошёл какой-то человек, судя по всему, из числа прислуги и слегка поклонился:
— Вас ожидает Сергей Иванович, у себя в кабинете. Я вас провожу.
Илья зашёл в кабинет губернатора. В центре стояли сам хозяин и какой-то человек. Его Илья видел впервые.
— А вот и наш Илья Васильевич пожаловал, — улыбнулся Сергей Иванович и подвёл Илью к незнакомцу, отрекомендовав его:
— Илья Васильевич, разреши тебе представить моего старого знакомого из столицы нашей любимой Родины: Леонид Николаевич Белоцерковский.
Незнакомец важно протянул Илье руку, взглянул с прищуром в его глаза, как бы оценивая собеседника.
— Однако, однако… Не обеднела ещё талантами матушка наша Россия. Вы меня крайне удивили, Илья Васильевич. Я недавно был на выставке Шилова Александра…
Он чуть замешкался, но практически тут же всё припомнил.
— …Максовича… Так вот, то, что я сегодня у вас увидел, потрясло меня не в меньшей степени. Вам надо переезжать к нам, в Москву. У меня в доме есть кое-какая коллекция живописи.
При этих словах в голове у Сергея Ивановича промелькнула мысль о стоимости этой коллекции. Он бывал, и не раз, у Леонида Николаевича на Рублёвке. Как пить дать стоимость этой коллекции тянула на бюджет всей его области, но ни одна мышца на его лице не выдала того, что происходило у него в голове. С такой невозмутимостью лишь в покер играть.
— Так что вы думаете о том, чтобы к нам да в белокаменную перебраться? — обратился Леонид Николаевич к Илье. — Негоже такому таланту не в Москве жить.
— Москва — это хорошо. А вот жить-то и работать мне где? Москва ведь не резиновая.
Последняя фраза рассмешила гостя, а вслед ему засмеялся и Сергей Иванович.
— Сергей Иванович, как ты думаешь, решим мы проблему с жильём для Ильи Васильевича? А?
Сергей Иванович осмотрел Илью с ног до головы и, подхватив под локоток, проговорил:
— Я думаю, что вы, Леонид Николаевич, да с вашими возможностями решите и эту проблему. Так что, Илья Васильевич, готовься к переезду в первопрестольную.
Леонид Николаевич только кивнул.
— Благодарить меня пока не за что. А вот просьба моя тебя, Илья Васильевич, наверное, нисколько не удивит. Хочу, чтобы ты мой портрет нарисовал. Поверь мне: я объехал полмира, бывал во многих галереях и музеях, так что научился отличать руку мастера от руки ремесленника, пусть он даже и талантливый. Так вот. Тебя Господь Бог в макушку поцеловал. Такой талантище тебе дал. Я думаю, что Сергей Иванович согласится со мной.
Сергей Иванович только развёл руками: и не поспоришь, дескать, такой талант народился у нас в области.
— Так что завтра я тебе перезвоню да и обговорим всё.
Илья кивнул головой в знак согласия.
А Сергей Иванович бодренько улыбнулся:
— Леонид Николаевич, если у тебя больше нет вопросов к Илье Васильевичу, то, наверное, отпустим его к гостям. Они ждут его с нетерпением — вопросы всякие задать.
Илья вышел за дверь, на минуту остановившись. В голове у него вертелась мысль: как это так, три месяца назад он был никто, и никто толком его не знал. И вот вдруг судьба дарит ему шанс переехать в Москву, да не просто переехать, а под покровительством Леонида Николаевича. «Судя по всему, этот дядька дружит с копейкой», — подумал Илья.
Он и не представлял себе, какого покровителя получил. Судьба даёт нам разные шансы. Многие их в упор не видят, и лишь единицы внутренним чутьём чуют: это — их шанс, и за него нужно биться до крови, ни грамма не упуская.
Когда он вернулся домой, Лена уже спала. Не зажигая большой свет, он воспользовался фонариком в телефоне, а, проходя мимо своего автопортрета, подмигнул ему — дескать, сегодня был крайне важный день. Бесёнок на картине в ответ также ему подмигнул. Илья чуть не выронил телефон.
— Что-то я сегодня перепил, — сказал он сам себе и направился в спальню к своей любимой Леночке. В темноте его провожали мигающие красные глазки и машущий хвостик с картины. Глазки щурились от удовольствия всей проделанной работы за последнее время.
Глава 10
Утром Илья рассказал Леночке, какие перемены ждут их впереди. Она замерла с широко открытыми глазами, не в силах поверить, что они с Ильёй скоро переедут в Москву. Этого просто не могло быть. Но это было! Она стала скакать на кровати, как балованный ребёнок, и кричать: «Москва! Я люблю тебя!»
Илья гневно возмутился:
— А меня?
Леночка мгновенно оседлала его, счастливо хохоча:
— И тебя! И тебя! И тебя!
Илья взмолился:
— Солнце, ты меня раздавишь!
Леночка осыпала его поцелуями. Она представляла, как они с Ильёй будут ходить в театры, на выставки, на концерты. Это же Москва! Ей хотелось закричать: «Люди, мы с Илюшей переезжаем в самый лучший город мира — в Москву!» Она долго скакала по квартире, периодически подскакивая к Илье и целуя его в щеки. От этих поцелуев Илья невольно разволновался, попросив подругу дать ему возможность спокойно одеться. Кроме всего прочего, он ждал звонка от Леонида Николаевича, боялся пропустить этот звонок. На всякий случай подошёл к телефону и проверил зарядку аккумулятора. Телефон был заряжен. Это был новый телефон, не из дешёвых — Илья входил во вкус, покупая дорогие вещи; и он молчал.
Понемногу Илья начинал нервничать. Лена перед уходом на лету поцеловала его в щёку, уже из прихожей крикнув: «Илюшенька, я — на работу; всё будет хорошо!» Илья, не глядя, махнул ей рукой и устроился в кресле с телефоном в руке, уставившись на свой автопортрет. Он кожей чувствовал, что эта работа стала его великим талисманом, но как и почему, не понимал. В присутствии этой картины краски словно сами ложились на холст, а писать портрет было одно удовольствие.
Прошёл час. Никто не звонил. Илья решил отправиться на кухню — заварить чай. И вот, только он приподнялся из кресла, как ему показалось, что бесёнок улыбнулся. Илья замер, вновь упав в кресло. И тут раздался долгожданный телефонный звонок.
— Илья Васильевич, это Леонид Николаевич беспокоит вас. Ну-с, когда вам будет удобно приступить к работе?
Илья хотел бы ответить, что ещё вчера, но вместо того буднично заметил, что с сегодняшнего дня он свободен и в полном распоряжении Леонида Николаевича. — Ну, это замечательно. Я пришлю за вами машину. Завтра с утра она подъедет за вами. Сергей Иванович дал мне ваш адрес. Водителя зовут Олег. Он отвезёт вас в Москву. Жить будете в неплохом районе Москвы. Ключи от квартиры вам передаст Олег. С нетерпением жду вас у нас в белокаменной, — закончил Леонид Николаевич и положил трубку на правах человека, который заказывает музыку.
Вечером Илья с Леной закатили в ресторан отпраздновать следующий шаг в его карьере художника. Леночка была немного расстроена тем, что Илья уезжает один: он обещал обустроиться в Москве и через пару месяцев забрать её к себе.
— Любовь моя, Леночка, нужно подождать. Это — Москва. Я сделаю работу этому олигарху, сниму жильё и тогда заберу тебя, — искренне говорил он.
Леночка согласно кивала, соглашаясь со всеми доводами Ильи. Но при всём согласии она больше уговаривала себя, как и любая женщина, понимая, что мужика нельзя далеко от себя отпускать, а тут — Москва, город тысяч соблазнов! Но Илья целовал её глаза и просил чуть-чуть потерпеть, вдруг и неожиданно воскликнув:
— Ну, хочешь, я не поеду?
Лена тут же запротестовала, и сама испугавшись того, что Илья может остаться: всем было ясно, что второго такого шанса в жизни больше не будет. Она успокоилась и попросила налить себе вина. Это было Nino Negri — хорошее, дорогое итальянское вино.
Ночью подруга рвала его молодое крепкое тело на части, осыпая Илью поцелуями. Немного успокоившись, уже засыпая на его плече, закрыв веки, прошептала: «Я буду ждать тебя, любимый».
Утром раздался телефонный звонок, и неизвестный голос представился:
— Меня зовут Олег, я водитель Леонида Николаевича. Через час заеду за вами.
Лена суетилась на кухне, собирая в дорогу бутерброды. Стали прощаться. Лена была серьёзна, как никогда, говорила дежурные фразы: мол, береги себя, пиши-звони… Но в её глазах читалась печаль расставания с любимым человеком. Когда машина отъехала, Илья оглянулся и увидел Лену, которая смотрела ему вслед. Так уж повелось на Руси: мужчины уезжают, а им вслед с тоской смотрят любимые женщины. Эти женщины научились ждать. А ждать и догонять — это, я вам скажу, далеко не подарок.
Глава 11
Через несколько часов их встречала Москва. Илья давно не был в Москве, и его поразила мощь мегаполиса, что чувствовалась повсюду. Город был похож на гоночную машину, у которой под капотом двигатель в тысячу лошадей.
Олег привёз его в некий симпатичный район столицы. Он помог Илье занести в квартиру его вещи и автопортрет, отдал ключи, рассказал, где по соседству расположены магазины, и уехал.
Илья удивился: в новом доме в углу зала его уже ждала подставка под полотно. Значит, хозяин квартиры, Леонид Николаевич, ждал его. Через полчаса позвонила, судя по голосу, женщина средних лет — секретарь Леонида Николаевича, сообщив, что её шеф приедет вечером, после 19.00 по Москве. Илья удивился тому, что она сказала: «по Москве». А потом понял, что Леонид Николаевич может встречаться с людьми и после 19.00, и не по Москве, а, например, после 19.00 по Берлину.
Илья поставил в угол комнаты свой автопортрет, уселся в кресло, решил для начала отдохнуть. Он посмотрел на портрет и вновь удивился: с портрета на него смотрел Илья, но это был уже чуть-чуть другой Илья. Как бы сказать: в нём словно появились нотки собственной значимости и важности. Даже одежда сидела на нём более внушительно. Илья усмехнулся, не придав тому особого значения.
Вечером вновь позвонила секретарь, отметив, что через полчаса приедет Леонид Николаевич. И ровно через полчаса дверь действительно распахнулась, пропустив Леонида Николаевича. Он был в прекрасном расположении духа; с первых же шагов в комнату, замер напротив автопортрета Ильи и долго, с нескрываемым интересом разглядывал его. Затем повернулся к Илье и произнёс:
— Илья Васильевич, у вас дар свыше.
Ещё раз посмотрел на картину и продолжил:
— Я надеюсь, вы сделаете мой портрет так же хорошо, как и свой?
На что Илья улыбнулся, кивнув:
— Лучше, Леонид Николаевич, даже лучше.
— Илья Васильевич, вот вам телефон человека, его зовут Серёжа…
Илья вновь улыбнулся: здесь тоже был Серёжа!
— Так вот, — продолжил Леонид Николаевич, — если вам что-то понадобится, звоните ему. Он все ваши вопросы порешит. Я не смогу часто приезжать к вам и позировать, так что привёз несколько моих фотографий. Полагаю, они вам помогут.
Он достал бумажный конверт и передал Илье. Просмотрев снимки, Илья заметил, что к работе можно будет приступить через пару дней: пока загрунтует холст, пока он высохнет.
— Да-да, хорошо, — легко согласился Леонид Николаевич. — Илья Васильевич, чтобы ближе познакомиться, сходим-ка мы с вами в один симпатичный ресторанчик. У меня прекрасное настроение: прикупил сегодня одну картину. Потом покажу её вам. Так что вам — десять минут на сборы. Жду вас внизу.
Леонид Николаевич вышел, а Илья, как в армии, по-быстрому собрался и через десять минут уже сидел в машине, отметив, что за рулём здесь другой водитель.
Приехали в ресторан. Сели за уже заказанный столик. Судя по внутреннему убранству, то был далеко не дешёвый ресторанчик, отметил Илья. Словно из-под земли вырос официант, приготовившись принимать заказ. Он стоял с некой важной подобострастностью. Дескать, смотрите: да, я официант, но официант не в забегаловке какого-то Мухосранска, а в этом дорогущем ресторане Москвы. Дже в его полунаклоне чувствовалась особая важность. В углу ресторана струнный квартет исполнял что-то солидное и классическое.
— Илья Васильевич, ну как вам Москва? — начал было Леонид Николаевич, сам же себе ответив. — Как приукрасилась! Это вам не вшивый Нью-Йорк или, прости, Господи, Париж.
— Почему же вшивый? — попытался возразить Илья.
— Почему? Да потому что я недавно был в этом Париже и, можете себе представить, в самом центре, не к столу будет сказано, видел крыс. Можете себе представить! КРЫС!
Илья попытался представить себе центр Парижа. Всё его представление крутилось вокруг французских фильмов, так что он с великим трудом видел, как по соседству с Эйфелевой башней, недалеко от мусорного бака вальяжно обустроилась , продавая туристам сувениры. Илье, как и Леониду Николаевичу, это не слишком понравилось.
— Какие у вас планы на Москву? — поинтересовался Леонид Николаевич.
— Какие планы? — переспросил Илья.
Он огляделся. Вокруг сидела богатая публика, ресторан имел роскошное убранство, а Илья понял, что он, как и миллионы других, приехал завоёвывать столицу. Ведь в Москву приезжают, как на войну — завоёвывать.
Илья кожей прочувствовал: это — его главный шанс схватить Госпожу Удачу руками-зубами и постараться не выпускать.
— Хотелось бы застолбиться в столице, — выдохнул он, — и не терять время на поиск нужных связей. Главная задача на сегодня — найти жильё.
— Ну, жильё у вас уже имеется на первое время. Связями вы тоже обрастёте. Я постараюсь вам помочь, Илья Васильевич. И с работой я вам тоже помогу. А задача ваша главная, Илья Васильевич, преумножить ваш уникальный талант. Так что первый тост я предлагаю, дорогой Илья Васильевич: выпьем за ваш талант! Поверьте мне, я старый волк и среди груды мусора разгляжу такую жемчужину, как вы. За вас!
Леонид Николаевич чокнулся с Ильей, и они выпили водку. Да, дорогой читатель: Леонид Николаевич хоть и был ну очень богатым человеком, но всем дорогущим винам предпочитал водку — простую русскую водочку. Правда, экстра-класса.
Чуть выпив, Леонид Николаевич почему-то спросил Илью:
— Илья Васильевич, а вы любите помидоры? Бочковые помидоры?
Илья удивился, пожав плечами.
— Да, если они хорошего посола.
— Илья Васильевич, я вас, голубчик, угощу бочковыми помидорами моего посола. Такие помидоры делала только моя матушка, царство ей небесное.
При этих словах Леонид Николаевич быстро перекрестился.
— Это, знаете ли, моё хобби. Илюша, вы позволите мне вас так называть? — обратился он к Илье.
Илья не сопротивлялся, охотно кивнув.
— Так вот, Илюша, это моё, так сказать, хобби, и я вас угощу обязательно помидорами из дубовых бочек.
Вечер удался. Водитель отвёз Илью домой. Напоследок Леонид Николаевич сказал ему: «Жду от вас дату, когда мне нужно будет приехать к вам позировать».
Илья поднялся к себе. Разделся, принял душ и свалился в кровать. День был насыщенный. Он устал. Прежде чем заснуть, отправил Лене сообщение по телефону: «Скучаю и люблю. Твой Илья».
Глава 12
На следующий день Илья загрунтовал холст и решил прогуляться по округе. На выходе, у лифта столкнулся с молодым человеком. В лифте он посмотрел на него и улыбнулся.
— Вы наш новый сосед будете?
— Да.
Незнакомец радушно протянул руку.
— Меня зовут Юра, а вас?
— Илья.
— Очень приятно, —сосед Юра широко улыбнулся. — Если что надо, заскакивайте вечером. Я холостяк. По баночке пива выпьем за знакомство.
Юра убежал, и Илья подумал про себя: «Вот уже и знакомые в Москве начинают заводиться».
Москва ему понравилась. Илья прищурился на солнце: «Вот возьму тебя за жабры, дорогая столица! Ты ещё будешь говорить обо мне!» Он шёл по тротуару, продолжая свой внутренний монолог, отмечая, что народец московский постоянно куда-то спешит. «Конечно, спешит, — усмехался он. — Каждый из вас выиграл свой первый забег среди сперматозоидов. Так что опыта у вас не занимать, других локтями отталкивать».
Энергетика Москвы Илье понравилась, он вскинул руки и воскликнул:
— Москва, люблю тебя!
Какая-то полная женщина посмотрела на него, пробурчав: «Ещё один приехал. Москва, чай, не резиновая!» Хотя и сама была не коренной москвичкой, прибыв в столицу 30 лет тому назад. Так что теперь, когда она приезжает на свою малую родину, все говорят: «Людка-москвичка к брату в гости приехала».
Илья приступил к работе. Леонид Николаевич периодически наведывался к нему, чтобы позировать. Вечерами, совсем уставший, Илья иногда звонил Лене, говорил, что скучает.
Прошла пара недель. Однажды вечером к Илье заглянул сосед Юра, пригласив к себе. Квартирка оказалась уютной. Юра чуток рассказал о себе. Работает высокооплачиваемым программистом в одной серьёзной компании, недавно развёлся с женой, так что на сегодня – благополучный холостяк. И тут же он предложил расслабиться в одном клубе – как-никак, конец недели, пятница… : «Почему бы нет?» — подумал Илья и согласился.
Приехали в клуб. Судя по всему, здоровенные ребята, что стояли на входе на фейс-контроле, Юру хорошо знали. Да и официант, тут же подскочивший к ним, усадив за столик, тоже был с ним знаком.
Присели за столик, сделали заказ. Илья осмотрелся. Неплохое заведение, подумал он. Через час, когда оба уже подвыпили, подскочила развесёлая девица, прямиком плюхнувшись к Юре на колени.
— Юрчик, как же я соскучилась по тебе, — заверещала она, обнимая его за шею.—. — Ты почему не звонишь, пропадаешь?
Улыбающийся Юра, перекрикивая музыку, пропел свою арию:
— Лорчик, я весь в делах, как собака в блохах. Всю неделю из офиса не вылезал. А с тобой ведь не выспишься! А мне надо высыпаться. Мой мозг — мой инструмент, он требует сна.
Лорчиктолько запрокинула голову и расхохоталась. Тут же подскочила ещё одна девица и как бы в шутку попыталась забрать свою подругу.
— Вот ты где, — затрещала она, как сорока. — Я с ног сбилась: ищу её по моргам да по больницам, а она у Юрчика на коленях рассиживается. Юрашка-дурашка, приветики.
Дама поцеловала Юру в щеку, а парень заулыбался, подмигнув Илье.
— Дамы, разрешите мне познакомить вас с очень симпатичным молодым человеком.
Дамы с интересом уставились на Илью.
— Илья, как тебя по батюшке? Илья Васильевич, — продолжил Юра. — Мой сосед и супер-пупер художник. А это Лариса и Марина.
Он представил Илье девиц. Обе немедленно подскочили к Илье и стали его тормошить, умоляя нарисовать их. Особенно старалась Марина.
— Илья, а вы можете меня нарисовать обнажённую?
— И меня тоже обнажённую, — встряла Лариса. — А лучше нас сразу обеих обнажёнными.
Обе весело расхохотались.
— Сосед, да ты у меня так всех женщин отобьёшь, —Юра делано нахмурился, пытаясь оттащить Ларису от Ильи. Та с хохотом опять прыгнула к Юре на колени и одарила томным взглядом:
— Юрашка мой, ну на кого я тебя брошу? Я буду верна тебе до гроба. Женись на мне.
Между тем Марина с интересом рассматривала Илью, который в свою очередь предложил ей присесть. Официант принёс ещё бокалы, и вся компания продолжила совместно отдыхать и веселиться.
Далеко за полночь вся кавалькада ввалилась в квартиру Юры. Юра выставил на столик вино с фруктами, а чуть позже, после того как Юра с Ларисой о чем-то переговорили между собой, Юра обратился к Марине:
— Мариночка, а вы знаете, что мы с Ильёй соседи по площадке?
Марина посмотрела на Илью лукавым взглядом:
— Илюша, что ж вы молчите? А ну-ка пригласите даму к себе домой, покажите вашу холостяцкую берлогу! Вы же холостяк?
При этих словах она заглянула Илье в глаза. Это был взгляд молодой женщины, которая знала ответ. Илья неожиданно для самого себя промямлил: «Холостяк». Само собой, к нему в голову лезли мысли о Лене, но они путались в его хмельном мозгу, и он почему-то поспешил их отодвинуть. Может, потому что был интересен Марине.
Он поднял взгляд и увидел лёгкую усмешку в глазах Марины. Такая усмешка есть у кошки, которая загнала мышь в угол, приглашая её на ужин. Мышь робко интересуется, что будут подавать к столу, а кошка отвечает: «А вы сами чуть позже увидите. Пусть это будет для вас маленьким сюрпризом».
Марина резко поднялась с дивана, потянув Илью за руку в прихожую. На площадке, пока Илья открывал свою дверь, им в спину с интересом смотрели Юра и Лариса. Илью немного штормило. Он подумал, что не надо было столько пить сегодня. Но всё шло словно само собой, на автопилоте.
Прошли в зал, Илья зажёг напольную лампу. Марина, как и любая женщина, была любопытна. Да, мой читатель. Любая женщина любопытна по природе. Любопытна и хитра. Даже самая настоящая простушка в какой-то степени обладает этими качествами, помогающими ей выживать, а порой и довольно успешно существовать под крылом супруга, обладающего какой-никакой властью.
Марина стала с интересом осматриваться. И вдруг её что-то притянуло. Она посмотрела в тёмный угол и обомлела. С картины на неё смотрел Илья. Мурашки пробежали по телу. В полутьме было ощущение, что с картины смотрел живой человек.
— Илья, — еле слышно проронила она, замерев напротив картины, поражённая талантом человека, который находился рядом с ней.
Илья улыбнулся и пошёл на кухню за минеральной водой. Когда он возвратился и протянул стакан воды Марине, она провела рукой по его голове и медленно поцеловала. Оторвавшись от его губ, произнесла с трепетом:
— Ты — гений!
…Илья проснулся рано утром, мгновенно ощутив рядом с собой запах женщины. Это был не знакомый запах его Леночки, а совсем другой. Каждая женщина и мужчина обладают своим собственным запахом. Может случиться так, что запах самой прекрасной женщины, как и её духи, будут неприятны мужчине, и он уйдёт от неё, сославшись на то, что заболела любимая собака или соврав, что сегодня он должен быть у ветеринара со своим котом, которого будут кастрировать, проворчав про себя, что от такого аромата кот и сам напросился бы на кастрацию.
…Поспешно выпроводив Марину, Илья зашёл в ванную, уставившись в зеркало. Не думая, плюнул в своё отражение. Затем оторвал кусок туалетной бумаги и вытер плевок. День давно начался, а у него ещё конь не валялся. Он подошёл к недоделанной картине Леонида Николаевича и приступил к трудам праведным. Москва не любит тех, кто много спит.
Глава 13
Однажды в конце недели, в пятницу, кто-то ему позвонил. Номер был незнакомый.
— Алло, — произнёс Илья и с удивлением услышал знакомый голос Светланы Анатольевны.
— Ну, здравствуй, Илюшенька, свежеиспечённый москвич. Я тут в Москву по делам приехала на пару дней. Хотела бы, чтобы ты мне какой-нибудь маленький и уютный ресторанчик показал.
Илья слегка оторопел.
— Здравствуйте, Светлана Анатольевна, рад вас слышать. Да какой я москвич? И месяца не будет, как в Москве. Из квартиры и носа своего не высовываю. Тружусь в поте лица. Портрет заказал очень серьёзный человек. Так что… И не знаю, смогу ли я вам уделить внимание.
На другом конце провода недовольно вздохнули.
— Илюша, нехорошо отказывать даме, тем более, дама очень просит тебя.
— Я вам перезвоню, Светлана Анатольевна.
— Буду ждать, — проговорила она и дала отбой.
Вечером Илья стоял у окна и всматривался в окна напротив. Там была другая жизнь. Не лучше, не хуже, чем у Ильи, просто другая. Работа утомила. Хотелось маленького праздника. Но для праздника не хватало существа противоположного пола. Для нормального мужчины это женщина, а для женщин, как они говорят между собой, нормальный мужик.
И вдруг Илья сказал вслух:
— Мне скучно, бес.
И тут же из угла ему кто-то ответил:
— Так позвони Светлане Анатольевне.
Илья даже вздрогнул. Он повернулся — в комнате никого не было; в углу стоял его автопортрет. Илья нахмурился, но тут же криво усмехнулся: «А почему бы и нет? Просто схожу со Светланой Анатольевной в ресторан. Изменять моей Лене со Светланой не буду». Поймав себя на том, что уже назвал Светлану Анатольевну просто Светланой, снова усмехнулся и набрал её номер. Она ответила практически мгновенно: было ощущение, что ждала его звонка с уверенностью, что он ей перезвонит.
— Илюша, вы всё-таки решились показать провинциалке какое-нибудь уютное местечко?
— Да, — Илья сделал выразительную паузу.— Я вообще-то не большой знаток ресторанов, но всё-таки могу составить вам компанию. Диктуйте адрес, я выезжаю.
Минут через тридцать Илья был возле подъезда отеля. Судя по всему, отель был не из дешёвых. Через пять минут вышла сама Светлана Анатольевна. Илья галантно помог даме сесть в такси и сам устроился рядом с ней. Светлана Анатольевна обратилась к водителю, продиктовав адрес ресторанчика, тут же повернувшись к Илье с её очаровательной улыбкой:
— Илюша, мне в отеле присоветовали посетить этот ресторан. Говорят, там потрясающая кухня и живая музыка.
Она сжала руку Ильи:
— Ну, Илюша, вы не против, что я выбираю ресторан, а не вы?
Илья в знак согласия только кивнул, улыбнувшись.
Перед огромным зеркалом в ресторане Светлана Анатольевна взяла Илью под руку и, глядя на отражение, вполне им довольная, констатировала:
— Хорош, ай, хорош!
Судя по всему, она уже успела забронировать столик. Ресторанчик был небольшой, но публика здесь обитала вполне серьезная. В живой музыке особенно выделялся саксофон, своими хрипловатыми пассажами создавая атмосферу уюта. Официант хотел было посадить их друг напротив друга, но дама запротестовала, обустроившись рядом с Ильёй.
— Илюшенька, как приятно встретить доброго знакомого в огромном городе. Тем более, такого интересного мужчину, как вы. О, мужчины. Вы, как друзья Одиссея, услышав сладкое пение сирен, теряете голову и прыгаете с галеры в море. А там вас утягивают на дно эти самые сладкоголосые бестии. И трудно нормальному мужчине удержаться. И расправляет он грудь перед дамой, и втягивает живот. И ничего не поделаешь, мужчины тоже любят, когда их хвалят.
Да уж, Илье, само сбой, было очень приятно, что его так оценила очень ухоженная, с большим вкусом одетая женщина.
Светлана Анатольевна улыбнулась Илье:
— Илюша, а не выпить ли нам по-русски — водочки? А?
И, не ожидая ответа, обратилась к официанту:
— Голубчик, водочки нам «Абсолюта», грибочков солёных, икорочки принеси.
— Черной, красной? — в полунаклоне уточнил официант.
— Илюша, какой икорочки нам заказать?
Илья пробовал в своей жизни только красную, и ту пару раз.
— Красную.
Светлана Анатольевна кивнула.
— Осетринки, голубь мой, принеси ещё. Лимончик не забудь. Позже горячее закажем.
И уже уходящему официанту вслед крикнула:
— И хлебушка бородинского не забудь!..
Через полчаса и Илья, и Светлана Анатольевна пребывали в прекрасном настроении. То ли от выпитой водки, то ли от чудесных мелодий саксофона. А когда зазвучала очередная композиция, Светлана Анатольевна томным голосом обратилась к Илье:
— Илюша, ну почему же вы не приглашаете меня на танец? Вы джентльмен или нет?
Она капризно поглядел на Илью. Пришлось по-быстрому подскочить, подать даме руку. Танцуя со Светланой, как он её про себя называл, Илья ощущал тончайший аромат её духов. Ощущение было очень интересное: ещё ни разу он не был с дамой, которая старше его и которая знает себе цену. Этот запах дорогих духов, эта грудь, что так аппетитно выглядывала из декольте — всё дарило Илье новое неизведанное чувство, от которого молодая кровь потихоньку начинала закипать.
Вечер прошёл замечательно. Как подъехали к отелю, Светлана Анатольевна сжала руку Ильи.
— Илюша, моя последняя просьба. Меня штормит, как матроса. Проводите меня до номера.
«Ну, что поделаешь, — подумал Илья. — Раз дама просит, нужно проводить. Пять минут, и вернусь домой. Только пять минут».
Судя по всему, в этом отеле Светлана Анатольевна останавливалась не раз: на входе она бросила: «Это со мной», и Илью беспрекословно пропустили.
Как только вошли в номер, Светлана Анатольевна очаровательно улыбнулась.
— Илюша, я сейчас чуток приведу себя в порядок, и через пять минут мы с вами попьём чай.
Илья упал в кресло, лениво рассматривая номер, где всё было под стать Светлане Анатольевне. Через пару минут Илья услышал её голос: «Илюша, а не выпить ли нам шампанского на брудершафт?»
Он повернулся на голос и обомлел. Перед ним стояла Светлана Анатольевна в одном нижнем белье: кружевной бюстгальтер, мини-трусики и пояс с чулками; всё неглиже какого-то порочного цвета. Илья не знал, что сказать. Но в таких случаях ничего говорить и не надо .
Светлана грациозно опустилась Илье на колени, с улыбкой дочери Евы протянула ему бокал шампанского:
— Ну что, гусар, до дна?..
В горле всё пересохло от увиденного, так что Илья осушил бокал одним глотком. Светлана неторопливо отпивала шампанское, заглядывая Илье в самую глубину глаз. В конце концов все завершилось классически: Илья, сорвавшись, зарычал и накинулся на женскую плоть.
Уже под утро, засыпая на плече Ильи, Светлана проговорила блаженно сама себе: «Господи, хорошо-то как! Благодарю тебя, Господи, что ты создал мужика. Нам, бабам, без мужика ой, как хреново! Очень хреново».
Утром Илья зашёл в ванную комнату, посмотрел в зеркалокриво улыбнулся. В прихожей Светлана поцеловала его в щёку.
— Небритый. Ах, Илюша, ах, ты мой гениальный гусар!..
Начинался обычный московский день. Илья работал. Иногда звонил Леночке и говорил, что, мол, нужно ещё чуть подождать. И Леночка обещала ждать.
Глава 14
Время и ещё раз время. Оно с годами начинает бежать быстрее. Работа — дом, дом — работа. Не замечаешь, как пролетает жизнь. И вдруг понимаешь, что занимался не тем, чем надо было заниматься, и что время твоё ушло, и ничего с этим не поделать.
Три месяца тому назад рано утром позвонила Лена и заплаканным голосом сообщила: «Илюша, у тебя мама умерла». У Ильи что-то оборвалось внутри. Он ещё не понял: как — умерла? Он же только неделю назад говорил с ней по телефону, она его просила: «Илюша, сынок, приедь хоть на день. Плохо я себя что-то чувствую». И он обещал приехать, но теперь вдруг понял, что опоздал и будет ругать себя весь остаток жизни за то, что не выполнил просьбу матери.
Как-то Илье позвонили: в трубке звучал знакомый голос:
— Аллё, Илюха, привет. Как поживаешь? Я в командировке. Вечером у меня будет пару часов перед поездом. Может быть, встретимся?
— Ты с какого вокзала уезжаешь? С Курского?
Звонил близкий друг, которого он давно не видел, но что-то за последние полгода в Москве произошло в жизни Ильи, и он соврал:
— Витя, у меня, к сожалению, сегодня назначена важная встреча, которую я не могу отменить.
— Жаль, старик, — с сожалением вздохнул Виктор. — Ну ладно, нет так нет. Будешь у нас, заезжай в гости. Мама угостит тебя пирогами. Ты же любишь пироги моей мамы?
Илья только тяжело вздохнул. Вспомнил, как приходил к маме Виктора, как она его подкармливала: «Ешь, ешь. Попробуй эти пирожки с мясом… Илюша, ты такой худой! Ешь больше, а то будешь ходить дрищ-дрищом. Девки тебя не будут любить». В разговор встревал Виктор: «Его Ленка и такого любит». Оба друга после этих слов смеялись.
И вот что-то произошло с Ильёй. Ему не хотелось ехать на другой конец Москвы. Тем более, что у соседа Юры намечалась на сегодня маленькая пьянка по поводу его дня рождения, так что нужно было ещё успеть съездить купить подарок. Было бы проще подарить ему конверт с деньгами, но Юра заранее предупредил Илью, чтобы он поразмыслил головой и подарил хоть чёрта в ступе, но не деньги. Так что перед тем как они оба отправились в клуб, Илья вручил соседу пару бутылок очень дорого виски.
За последние полгода с деньгами за свою работу он научился разбираться в дорогом виски, про себя ласково называя его «вискариком».
По дороге Илья поинтересвался:
— А что за дамы будут приглашены к тебе на днюху?
— Ты их не знаешь, но девки — красавицы. В кабаке познакомишься.
Илья улыбнулся в предвкушении знакомства. По телефону кто-то позвонил. Илья посмотрел: Лена. «Да, солнышко, — ответил он . — Всё хорошо, с Юрой едем помогать собирать мебель его родственнику».
Женщины по интонации чувствуют, когда мужчина их обманывает. У Лены появилось сомнение, что Илья говорит правду, и от этого печаль заползла в её сердце, как ржа, его разъедая. Поговорили буквально несколько минут. Илья бросил: «Целую», и дал отбой. А Лена ещё долго стояла у окна и смотрела вдаль. На душе было пусто…
В клубе был заказан столик. Илья уже знал в лицо и здоровенного секьюрити на входе, и всех официантов. За столиком их ждали две девушки. «А девки-то боевые, — подумал про себя Илья. — С такими и магазин надломить можно».
Представились. Одну звали Алла, другую — Ирина. Через час поменялись местами: Юра устроился с Ириной, Илья — с Аллой, обращаясь к ней уже фамильярно, называя Аллочкой.
— Илюша, идём танцевать, — Алла выдёргивала его из мягкого кресла, тащила на танцпол.
Этим вечером ничего особенного не произошло. Алкоголь, новая женщина и чувство расслабленности после тяжёлой недели. Единственное… Хотя об этом и не стоит упоминать. В середине вечеринки среди толпы Илья заметил Лену. Вздрогнул, как мелкий воришка, которого поймали за руку. Отпрянул от Аллы, резко встал и пошёл рассмотреть ту даму. Через минуту возвратился весёлый. Сказал: показалось; предложил выпить за присутствовавших здесь дам, добавив: «Гусары пьют стоя».
Утром ему было плохо от всего выпитого за вчера алкоголя. Рядом спиной к нему лежала какая-то женщина. «Фух, кто это?» — попытался он напрячься. Так ничего и не припомнив, побежал к холодильнику — выпить чего-нибудь холодненького.
Глава 15
Прошёл год. Из фитнес-клуба вышел подтянутый мужчина, сел в дорогое авто и поехал в сторону дома. Раздался телефонный звонок.
— Слушаю вас, —ответил водитель.
На другом конце кто-то заговорил:
— Илья Васильевич, вас беспокоит Кельнер Роберт Карлович из Мюнхена. Мне ваш телефон дал Леонид Николаевич. Он недавно приезжал к нам в Германию по делам. С вами бы хотел встретиться один богатый клиент, чтобы заказать у вас портрет. Когда вам удобно будет обсудить этот вопрос?
Илья подумал.
— Давайте поговорим с вами вечером по WhatsApp, где-то часов в девять по Москве. Это вас устроит?
— Да, конечно.
…День прошёл, как обычно. Вечером позвонил Роберт Карлович из Мюнхена, и они обговорили, когда Илья сможет принять богатого дяденьку из Германии, приступить к работе. Обговорили и гонорар. Сумма нарисовалась кругленькая. Илья скинул номер своего счёта в немецком банке, и на этом разговор завершился.
Илья достал бутылку виски (своего любимого 12-летнего, достаточно дорогого вискарика Glen Scotia 12 Years Old), устроившись напротив камина, чтобы отметить годовщину своей жизни в Москве. Камин был хоть и электрический, но дорогой, и Илье нравилось смотреть на «полыхающие» язычки его «пламени». Они были как настоящие, даря комнате мир и уют . Год в Москве был суперудачным! Очень мало людей, кто бы мог похвастаться таким рывком по карьерной лестнице, какой сделал Илья. Он уже выпил почти полбутылки виски, как в голову пришлинекие нехорошие мысли, вытащив из глубины подсознания то, что у людей называется СОВЕСТЬЮ.
Он допил бутылку и то ли от выпитого, то ль ещё от чего-то, но вдруг осознал, что живёт совсем не так, как когда-то мечтал, и что год в Москве принес ему только большие деньги и резкий взлёт в карьере. Илья взглянул в угол, где стоял его автопортрет, и с ужасом увидел, что вместо него в бархатном костюме улыбается бес, а он, совсем крохотный, сидит на камине, свесив ножки.
Бес усмехнулся и выразительно посмотрел на Илью:
— Ну, здравствуй, Илюша.
Илья опешил, не зная, что сказать. Бес продолжил:
— Не ожидал увидеть вместо себя меня?
Илья только замотал головой в ответ.
— А как ты думаешь, Илья, всё то, что сейчас тебя окружает — твоя дорогая машина, квартира, счета в банках, — это всё за твои красивые глаза, которые очень нравятся Светлане Анатольевне, да и Лене твоей тоже?
И, вновь усмехнувшись, сам же себе ответил:
— Нет, Илюшенька, нет и ещё раз нет. Я потихоньку забирал из тебя душу и совесть. И практически забрал всё. Остался-то там, наверное, один процент от того, что было в тебе до того, как ты нарисовал свой автопортрет. Один процент не считается. Хочу отметить: пока твой автопортрет будет с тобой, ты можешь не беспокоиться — твои дела будут идти в гору. Я тебе помогу.
— А зачем тебе всё это? — прохрипел Илья, не узнав своего голоса.
— Зачем? — ухмыльнулся бес. — А затем, Илюша, чтобы веру в Бога из человека выбить. А без Бога в голове человек для меня становится куклой. Я поставлю наверху такого же человечка без Бога в душе, он вас, дураков, и будет дёргать за верёвочки. Вот ты скажи мне, Илюша, давно ты был в церкви?
При этих словах беса покорёжило. Илья в церкви был давно: когда маму хоронил, и её отпевали.
— Вот тебе же, Илюша, приятно ездить на дорогой машине? Какое кожаное сиденье! А как легко управляется! Машина — само совершенство! И жильё у тебя, Илюша, не на окраине Москвы, а в хорошем районе, не всякий может такое жильё себе приобрести. Да не сиди ты с таким удивлённым лицом, Илюшенька! Ты же сам был не против того, что я тебе во всём помогал! Не против же? И запомни, Илюша: береги свой автопортрет, как зеницу ока. Это твой талисман. Пока он с тобой, ты будешь богат и на коне, а потеряешь его — быть тебе конюхом на конюшне да убирать за лошадьми дерьмо.
Здесь бес расхохотался. От этого хохота у Ильи мурашки пробежали, а сердце сжалось.
Он не знал, что ответить. Но вдруг понял, что его, как куклу, кто-то использовал. Пусть это был бес — он его использовал.
— Процент, говоришь, — произнёс Илья. Мгновение, и он схватил автопортрет, стал скальпелем полосовать его. Когда от полотна остались одни ошмётки, бросил их в камин. И в электрическом камине картина заполыхала по-настоящему! Последнее, что Илья услышал от беса, был его не крик, вой: «Что ты делаешь, дурак!..»
Глава 16
В Карелии есть самые чудесные места. Как описать восход солнца ит над озером, которое выглядит, словно огромное зеркало с кристальной водой? Как описать красоту, что окружает вас, спасая этой самой красотой т и вас, и вашу душу?
Возле озера стояли два рыбака и о чём-то шёпотом переговаривались. Старший сказал более молодому:
— Иди, буди друзей.
Тот, что помоложе, шагнул к палатке:
— Рота, подъём! Выходи строиться по одному на подоконник!
Из палатки тут же раздалось: «Витя, дай поспать!» Через минуту появился заспанный человек.
— Витя, от тебя нигде покоя нет! Дядь Гриш, много уже наловили?
На что старший мужчина ответил:
— Так будешь спать, вообще ничего не поймаешь. Илюша, вы рыбачить приехали или дрыхнуть? Буди жену, а то всё проспите.
Илья заглянул в палатку, посмотрел, как сладко спит его Леночка, поцеловал её в щёку:
— Солнышко, просыпайся, встречай новый день…
02.07.2024 Валерий Бобылев,
Старый Оскол, Россия
